Возвращение, баня и серф

Эта фотография, как мне кажется, день Нептуна 1985-86 год. Играли команды детей и старых пионеров (Пионеров-пенсионеров). У мамы с папой любимые отцом образы из Трех мушкетеров - господин Д'Артаньян и госпожа Бонасье. Мама особенно гордилась буклями, сделанными из тростника и  подвязанными к чепчику. 

Остальных подписываем вместе!

Из всех благ цивилизации, которых был лишен селигерский лагерь, я больше всего тосковала по мытью головы горячей водой! Да, в хорошую погоду все гигиенические процедуры легко было производить в озере, прямо на пляже у домика или на Троясах. И воду можно было подогреть в котелке - вообще не проблема!

Но мне всегда было жутковато смотреть на мыльные разводы и пену от шампуня, плавающую по поверхности воды. как-будто бы озеро не хотело ее растворять и принимать в себя эту дрянь противоестественную. Даже жир от сковородок и тарелок не был таким жутким (хотя, по виду - наоборот, масляные пятна плавали дольше). Но это была естественная органика! А шапмунь - противоестественная. Это вовсе не значит, что я постоянно на эту тему страдала - вовсе нет, но осадочек был.

И вот, по-моему в первый же детский приезд оказалось, что теперь есть баня! Огромная каменка, сложенная на костровой поляне, на которую я сразу обратила внимание, а потом уж дядька объяснил что к чему. Баню объявляли заранее, поскольку заготовка дров для нее была делом отдельным. Накануне, мужики, желающие попариться направлялись за дровами. Их должно быть достаточно, чтобы костер на камнях горел не меньше четырех, а то и больше, часов, и камни стали красными. Дежурные по костру тоже были, но главным распорядителем в восьмидесятые там был володя Кудряшов. Часам к четырем - пяти камни были готовы, тогда костер тщательно убирали и счищали с камней остатки углей, устанавливали решетчатые деревянные настилы со скамейками по периметру и натягивали сверху большую брезентовую палатку, в углу которой стоял чан с замоченными березовыми вениками.

Вокруг бани тоже притаскивали и расставляли скамейки, чтобы было где складывать одежду и на кухне грели горячую воду.

На первый пар шли те, кто готовил баню и прорваться сквозь плотный строй крепких мужиков детям и женщинам было невозможно! Правило были суровые. Если с первым заходом вошел, сиди и терпи, выходить раньше времени и выпускать пар было нельзя! Вениками махаться в первый заход было не то что невозможно - опасно. Сухой горячий воздух стоял стеной и малейшее его движение могло обжечь и кожу и горло.

Вторая очередь, уже раздетая и обернутаая в полотенца, прижималась к горячему телу палатки в ожидании праздника тела. Наконец, красномордые тела вываливались из бани, без раздумий неслись в воду, и, иногда казалось, что верхний слой озерной воды нагреваетсяи почти кипит.

Второй заход тоже был достаточно горячим и сухим, но здесь уже могли потихоньку поддавать пар и использовать веники. Истинные любители бани парились в первый час - от силы полтора, заходя в парную не меньше трех раз. К тому времени температура внутри палатки была градусов 60-70 и наступал час мамашек с детьми. Притаскивая с кухни пару ведер теплой воды удавалось отмыть в тепле и горячей водой детские головы, попы и все остальные важные места. Уж как там делили очередь между девочками и мальчиками не помню, скорее всего, все были в купальниках. Но это было настящее человеческое счастье, хотя бы на вечер, отмытые и довольные  рожицы детей!

Один раз дядька протащил меня с собой на первый пар. Просто поставил перед собой и впихнул в жаркое банное пространство. Поскольку там было жарко и народу было не до разглядывания окружающих, никто на дядькину дерзость не прореагировал. Я баню люблю и поэтому мне это было не испытанием, а радость! И когда народ повалил окунаться, Володя Кудряшов вдруг увидел меня и сказал:"А ну, погоди!", достал из чана свой веник, и отхлестал всю с двух сторон сверху донизу! А поскольку габариты его были раза в три больше моих, то и веник его покрывал сразу всю спину от шеи до попы. Unforgettable!!!

А история с серфами у меня так толком и не сложилась. Впрочем, как и с водными лыжами - вставала ездила, но без шика и блеска.

Серфами в лагере тогда заведовали Леша Майоров и Толя Шерстюк. Жили и они сами и доски с парусами на Бычке. Там ветров было больше со всех сторон и уходить с мыса было проще, чем из бухты. На серфы ставили всех, кто был способен вытащить парус из воды, поставить его венртикально и удержаться на доске. Человека обязательно обряжали в спасжилет - мало ли при падении доской по голове попадет или мачтой - удовольствие не слишком. 

Там тоже были правила - спасжилет, инструктор и сопровождающая лодка. 

Я долго и упорно училась вытаскивать парус и не падать! Моих сил хватало на что-нибудь одно - или стоять на доске или парус тащить. Потом, наконец, сложилось и то и другое и первое же скольжение вдоль берега привело меня просто в телячий восторг!

Теоретически, я довольно быстро поняла принципы управления доской и при малом ветерке успешно лавировала вдоль береговой полосы сразу за линией камышей. Но сильный ветер был мне противопоказан - сдувало сразу и бесповоротно. А так хотелось пройтись под парусом! 

Однажды, часов в пять вечера, мимо нас проскользила серфовая регата из трех или пяти загорелых амазонок в сторону Залучья. Это было до невозможности прекрасно!

Но я понимала, что на сей раз не амазонка! И хотя мне всегда хотелось показать детям, что ничего невозможного нет,  случай четко показал - есть! Я ушла на серфе по легкому ветру на противоположный берег. И не смогла вернуться - пока я колупалась с попытками встать правильно и поймать попутный ветер для возвращения, он стих совсем. Т.е. абсолютно. Т.е. полный штиль!

И вот сижу я такая вся из себя в гидрокостюме  и вижу, что с Бычка ко мне пошла лодка. С Шерстюком м Майоровым. А картины вокруг меня  достойные пера всех лучших пейзажистов мира - тут тебе и воды прозрачные и небо голубое и облака белые и леса зеленые и солнышко светит. И голоса по воде разносятся: мужские, строгие - мне на выручку плывут мужики. И говорят они про дур, которые ни фига не соображают, несутся, не гляля и не думая, по волнам озерным и плавая потом за ними туда-сюда. 

Ничего я им не сказала, когда доплыли. А что тут скажешь? И они велели мне парус достать из воды и стоять его держать - так легче транспортировать доску, вроде как. Вот таким торжественным способом меня к берегу и пригнали!

Правда, когда муж приехал за нами в конце смены, прокувыркался пару часов у берега, но на доску вообще не встал! Я загордилась. Мне-то удалось! И ветер в лицо и волны под ногами ощутить. Пусть не как амазонка, ну и что! А я еще крестиком вышивать умею! 

 год 1985, идем с Трояс после купания всем семейтсвом