Баба Феня продолжение

Камчатка для среднего жителя материковой территории терра инкогнита. Примерно как Марс или Луна. Я не уверена, что до того как дед прислал  письмо бабушка вообще знала, что есть такое место на земле. И уж тем более далеко это или близко и какие люди там живут. Ну примерно как современные дети сидящие в гаджетах, которые могут много знать о глобальном устройстве мира и понятия не иметь о том, что происходит у них под носом.
Недаром она тащила с собой сестру - вдвоем все же не так страшно. И младшего брата - видно в белорусской деревне жизнь тогда тоже была не сахар и не мед.
Бабушка прожила на Камчатке в общей сложности лет двадцать, вся ее зрелая женская молодость прошла там. За эти годы они жили в трех точках. И первой был поселок Тигиль на реке Тигиль, впадающей в Охотское море.
Я думаю, что фильм Начальник Чукотки дает общее представление о том, как жили люди в местах столь отдаленных от центра России. Коренное население - коряки и камчадалы - были рыболовами, охотниками и собирателями природных даров. А значит продавали пушнину, икру, панты и грибы-ягоды, если на это находились покупатели. А покупателями были иностранцы. Совсем слегка залезши в историю камчатского края я убедилась в том, насколько он был далеко от интересов правителей России. Америка  и Япония территориально были гораздо ближе! И торговали весьма успешно! Не поняла пока почему в результате поражения в Русско-Японской войне Россия Камчатку не отдала японцам.
Ну, вернемся к бабушкиному житью-бытью.
Коряки и камчадалы говорили на своем языке и отнюдь не были полиглотами - зачем, если с соседом они всегда могут договориться. И Советская власть с ее горестями и заботами была от них далеко. Правда, русские специалисты и руководители к моменту появления бабушки в поселке уже были - начало тридцатых. Тогда появились и Начаотники камчатки, и программы развития края, и начальные школы, и строительство домов для коренного населения.
Дедушка обосновался в Тигиле, основанном русскими в середине 18 века. Тогда ставили крепости по окраинам, чтобы контролировать границы Империи. Крепость к началу двадцатого века не уцелела, а поселение на речке, в русло которой можно зайти с моря даже иностранным купцам, сохранилось. Дед работал бухгалтером. В те, самые первые камчатские годы на суше. Скорее всего, в компании по заготовке рыбы - приморские реки были местами нереста лососевых. В его автобиографии числятся Интегральная компания и фирма Лори. Я их пока не откопала, но логично предположить, что это были рыбозаготовки.
И вот бабушка, примерно 27 лет отроду, практически городская жительница прибывает к деду в рыбацкий поселок и вынуждена там обживаться. Жили они в обычном деревенском доме, слава богу, хоть не в бараке. И был при доме участок земли. Бабушка не была ни рыболовом, ни охотником, она, по рождению, была белорусской крестьянкой. И вдвоем с бабой Маней они распахали огород и начали сажать овощи. И, прежде всего, картошку.
При этом - дело молодое - бабушка первые лет десять жила в режиме родил-забеременел! Дед настолько пылко любил свою жену, что не мог оставить ее пустой хотя бы на пару лет. Она либо кормила ребенка после родов, либо носила следующего.
Мамин брат Леонид, мой любимый дядька, родился в 1935 году. В 1937 родилась девочка, о которой бабушка горевала всю жизнь - она в двухлетнем возрасте умерла от дифтерита. Почитайте Булгакова или Каверина - помните, как тогда лечили дифтерит и сколько он уносил жизней, особенно детских?
Посадили деда в 1937. Но поскольку сослать дальше Камчатки было сложно, он работал старшим бухгалтером в селе Каряки, где располагался УЛАГ НКВД , на строительстве объекта 438 (аэродром) . Поскольку объект располагался лагерь недалеко от Петропавловска, бабушка переехала туда с детьми, там мама училась в старшей школе, а дед иногда нелегально прибегал домой и поэтому в 1940 году родилась тетка.  А потом, после возвращения деда родились еще братья - погодки Сергей 1943 и Вадим 1944 года рождения. Причем, с Вадимом был курьезный случай. Бабушка, которой к тому времени перевалило за сорок, была кругленькой крепкой женщиной, из тех про которых в годы моей молодости ходил анекдот:"Бедра 100, талия - 100, грудь 100. Талию где будем делать?" Нет, она не была бесформенной, просто полной и крепкой. Поэтому когда забеременела Вадимом через пару месяцев после того, как родила Сережку, ей и в голову не пришло, что она беременна!
И фельдшер в поселке ее обнадежил:"Кишечник у тебя не в порядке, Петриха!" Ну, она и стала пить конский щавель и использовать другие народные средства, чтобы наладить работу кишечника. Когда же, наконец, ей удалось попасть к врачу, оказалось, что это беременность. И уже шесть месяцев!
Бабушкины рассказы о Камчатке были лишены романтического флера, в отличие от воспоминаний дядьев. Они вспоминали сопки, ягоды, рыбалку и охоту, а бабушка вспоминала другое.
"Опять  икра!" - могла бы восклицать она! Тигиль был поселком, в котором рядом с коряками жили русские.С приходом Советской власти приезжали по разнарядке специалисты - врачи, учителя, специалисты по переработке рыбы. Несли культуру в дикий первозданный край.
Товар в магазин -мука и крупы, масло, макароны -приходил по морю.
Откуда там взялась корова?
Помню, как бабушка рассказывала про корову, как делала масло и сметану из своего молока.
И про бесконечные грядки с картошкой, которые зарастали мокрицей быстрее, чем ей удавалось их прополоть.
"Я, бывало, до другого края дойду, оглянусь, а в начале грядки опять мокрец зеленеет!"
Так она все недлинное камчатское лето запасала овощи для разрастающейся семьи. вместе с бабой Маней. Которая неожиданно тоже сыночка родила. бабушка никогда не говорила кто был его отцом. Иногда только сетовала на непреклонный характер сестры, которая не приняла в мужья отца ребенка.
Так они и жили - две сестры, мальчишки Ленька и Толька, которых нужно было растить, Ниночка, которая уже бегала в поселковую школу, и дед Степан, рыболов, охотник и гуляка, со слов бабушки. Я деда никогда не видела, но если у него глаз горел как у одного из его сыновей сереги, то у бабушки была масса поводов для ревности.
Бабушку, которой было чуть за тридцать, коряки звали Петрихой. Она пекла в печке хлеб и те, кто пристрастился к этому непривычному для северных народов кушанью, покупали у нее горячие караваи. Не за деньги, а за красную рыбу или икру.
Поселок был немаленьким, поскольку в нем были и магазины и церковь и начальная школа. Была и больничка или фельдшерский пункт. Баба Маня часто мне рассказывала историю как ее маленький сын чудом остался жив благодаря этому самому фельдшеру. Ее маленький сын опрокинул на себя кипящий чайник и они с бабушкой не нашли ничего лучшего, чем посыпать обожженные поверхности солью, якобы для обеззараживания ранок. Как он, бедный, не умер от болевого шока?
Кто-то посоветовал им идти в медпункт и там фельдшер залил раны ребенка  растительным маслом.
Вот эта вся камчатская экзотика - сопки, травы, рыба и пушной зверь - хороши для рекламы турагенств. А для молодой мамы с кучей детишек, среди чужих и чуждых людей, в непростом климате - летом гнус, зимой  - выход из дома через мансардное окошко, поскольку снегом засыпало метра на два. Все было неродным!
И она умудрялась не унывать и там! На слепых старых фото с маленьким Ленькой на руках, она улыбается. И от ее округлой фигуры веет теплом

и уютом