Деревенские страсти

 Российская деревня умирает.Та, которая была раньше, когда деревья были большими. Где коров гоняли на пастбище, утки и гуси важно вышагивали по своим делам, а курей гоняли с чужих огородов. Где жизнь начиналась рано и в ней участвовали и взрослые,и дети. И все точно знали когда скотину. кормить, когда что сажать-копать-собирать.

В первые приезды в Липовку лет двадцать с гаком назад, мы застали картину печальную. От былых сотни, а то и больше дворов осталось "живых" от силы двадцать, а зимовали не больше пяти. Детский дом закрыли, пекарня, после смерти пекаря, тоже работать перестала, и постепенно ее растащили страждущие. Огороды и корова в деревне была, но силами старшего поколения, молодежь всю повымело. Жить на что? Ну, и дома имели вид соответствующий. Латали чем могли и из чего находили.

Года два назад подруга сказала, что в деревне появился актив. В смысле типа старшего, для контактов с правящими органами.Чтобы совсем уж деревню с карт не снесли. Ведь в нынешнее задокументированное время, если нет тебя в кадастре, значит земля пустая и никому не принадлежит. И кто знает на какую землю позарится очередной олигарх или чиновник? Короче, этот самый актив буддирует население на приведение в порядок документов, теребит местную администрацию по поводу обустройства деревенской жизни и выполняет требования этой самой администрации.Вот, площадку для забора воды пожарными машинами оборудовали!

Но главное другое! Этот коронавирусный этап, когда в деревню понаехали самоизолировавшиеся, показал, что произошел-таки в жизни этой отдельно взятой деревни (за другие не скажу) качественный скачок. Да, зимующих стариков практически не осталось.На январь-февраль их забирают в города. Но с марта по декабрь живут! Не только ТЕ старики, но и подросшие 65+. И видно это невооруженным глазом хотя бы по количеству перекрытых крыш. И покрашенных наличников.  А летом - по прокошенным дворам и придорожным территориям.

Меня вез на поезд на своей машине парнишечка богатырского роста, ровесник сына, папаша троих детей, выросший в деревне. Спросила я его сколько его ровесников летом в деревне живет-отдыхает. "Точно, -говорит, - не скажу, но не меньше 20 человек!" Читай - семей! Вы мне скажете - было сто дворов, а ты двадцатью хвалишься! А я отвечу - лиха беда начало! Вон уже и названия улиц и номера на домах появились в соответствии с планами администрации. На некоторых, правда, остался и старый и новый. Но кому это мешает?!

Основным средством передвижения по деревне остаются ноги. Но за грибами и на рыбалку - автомобиль личный, который теперь уже есть у всех. И мотоцикл. С коляской. Сто лет в подмосковной округе их не видела, не говорю уж про Москву.

Остались, конечно и велосипеды. Но я, если честно, не представляю как по их песчаным дорогам на великах гонять! Ибо нет и не было в этой деревне никогда  и нет поныне асфальтовых дорог и электрического освещения улиц. А зачем им электричество на улице? Знаете как деревня живет? По свету! Рассвело? Встали! Солнышко ушло? Всем спать! А если молодежь на двухэтажке тусуется, так они туда на машинах, а там у них и прожектор и лампы и даже туалет себе выкопали, чтобы окружающий лес не заговнять!

А еще был летом в деревне фестиваль искусств, которым местное начальство отчитывается по проделанной работе.

Когда-то, когда Елена Камбурова облюбовала эти места, с ней вместе сюда подтянулись люди искусства - и художники и барды и иже с ними. И когда-то моя подруга с маленькими дочками участвовала в летних вернисажах, которые устраивали обосновавшиеся в деревне художники по итогам летнего сезона. И нынче сама Камбурова презентовала здесь свою новую программу, а Елена Фролова устроила вечер песни. Сама не слышала - мы приехали в начале августа, но восторженные слушатели просветили.

Это, так сказать, официальная часть.

А из не официальной. 

Мы приехали и об этом деревня знала, поскольку, несмотря на наличие вышек, роутеров и мобильных телефонов, а, скорее, не без их помощи, главным остается сарафанное радио. Местами встречи в деревне летом остаются места купания. Ну, для дачников. поскольку городских, купивших тут дома, истинно деревенские все равно числят дачниками. В первое же купание мы встретились с жителями соседней улицы и Тата сказала:"Любань, передай Цыгану, что я приехала и чтобы он мне рыбки привез!"

Пару дней прошли в безрезультатном ожидании. И по дороге на речку мы с ней встретили другого деревенского рыбака, который славится суровым нравом, живет один, и дом у него полная чаша, хозяйство образцовое и десяток пчелиных ульев украшают двор. Мы тормознули его мотоцикл и попросили рыбки.

На следующее утро заявились двое. По очереди с разницей в полчаса. Этот из образцового хозяйства  даже с безменом. Про цены писать не буду, чтобы не травмировать читателя. И мы оказались обладателями свежайших карасей и подлещиков. Никаких слов не хватит, чтобы описать наслаждение, которое мы испытали когда ели эту рыбу! Первого, самого большого карася поделили пополам - одному было не осилить, даже при нашей любви к рыбе.

Есть в Липовке и персонаж, типа классического деда Щукаря. Саша, который вез меня на поезд недоуменно произнес, когда о нем зашла речь:"Вот на что он живет уже сколько лет, если нигде не работает?"

В прекрасный солнечный день хозяева мои уехали по делам в город, а меня оставили на хозяйстве. Я вышла из уличного туалета и увидела, что по ступенькам дома спускается он, псевдо-Щукарь, и сходу ошарашивает меня вопросом:"Ты кто?"

Я от такой наглости сначала даже растерялась, а потом вспомнила с кем имею дело и, насколько смогла, строго ответила, что хозяева в городе, если дело какое - приходите в другой раз.

Но не тут-то было! Он почуял свежего собеседника и завел галантный разговор про мою подругу, ее дочку, на которой он мечтал сына своего женить, про одинокую женскую долю и себя завидного жениха. На все мои "некогда" предлагал помощь, а на "до свидания" тут же вопрошал, хитровато подмигивая:"А оно будет, ты не забудь!" В какой-то момент, видимо, выражение моего лица изменилось кардинально и он тут же отдалился, замахал руками и со словами:"Ты, это, не говори никому! Я ж не приставал? Ну, скажи, не приставал? И бормоча что-то типа до свидания, наконец, ушел.

А потом мне рассказали про него последнюю героическую историю. Как его последняя жена-сожительница, выпивающая наравне с ним и щедрая на вопли, заявила на него в милицию. И милиция, проклиная все на свете, включая мокшинскую пойму, дороги по которой они не знали, таки доехала и увезла его в город. И пошел по деревне слух, что его хотят судить и посадить в тюрьму. И деревня поднялась! Еще живые старушки, помнящие мальчиком и его, и родителей и всю остальную семью, его мелкие услуги за рюмочку или еду (неудобья выкосить, яму выкопать, мусов вывезти - он, когда душа горела, никакой работы не чурался) поднялись первыми. Это как же нашего - и в тюрьму?! И сподвигли своих более молодых родственников составить характеристику на ценного жителя родной деревни! Передать в карающие органы не успели, отпустили его и так. Сколько еще этот персонаж в деревне продержится? кто знает. Сердобольные старушки, готовые изредка подкормить голодного скоро уйдут, а будет ли следующее поколение столь милосердно?

Сегодня в деревне есть действующие мужики старше 50. На все руки. И работы у них летом навалом. И строят, и трубы прокладывают, и электричество тянут. На деревенскую работу не подряжаются, дома хватает. 

Все деревенские кормятся и лесом и рекой. Про охоту не знаю, просто разговора не было, но не удивлюсь, если стреляют. И зайцы и кабаны в лесах водятся.

И приспосабливаются молодые к жизни в родной деревне. А точнее делают более удобными для жизни старые бревенчатые пятистенки. А чего их ломать? Они сто лет простояли и еще столько же простоят при хорошем уходе. И проводят в них воду, пристраивают веранды, туалеты-души, и делают разводку воды на участках и сажают не только огороды, но и цветы. Пусть дом будет удобным, мало ли как жизнь сложится?

И гонят самогон! На одном суаре - иначе не скажешь, поскольку это точно был вечерний прием, а не просто ужин. В доме у московских дачников, где хозяин отделывает все собственноручно золотыми руками вкупе с ясной и креативной головой, мы сидели за столом на веранде с окнами на три стороны света. И на вопрос хозяина про напитки, которые я предпочитаю в это время суток, я нагло спросила нет ли чего крепкого? И не прогадала! Потому что одна гостья принесла фирменный напиток ее мамы, дай ей бог здоровья в ее 85+. А мама - признанный авторитет в деревне по вопросу крепких напитков. Такого самогона я точно не пробовала и не пила прежде, а жаль! Он был цвета хорошего коньяка. И не было в нем ни горечи, ни сивушного послевкусия, ни захлебывающей резкости. И, если забегать вперед, последствий в виде утреннего похмелья тоже не было! 

К сожалению, я не настолько хорошо знаю жителей, чтобы портрет деревни получился более полным. Но уезжала я оттуда в полной уверенности, что дай бог каждой российской деревне такой жизни! Да, проблем там полно, но здесь, возможно, прорастает новый путь возрождения деревни. Кто знает?