Нарушаем

 

Оказывается, чтобы понять, что жизнь продолжается надо всего-то навсего наслушаться хорошей музыки! Когда покупаешь абонементы загодя, то к моменту когда идешь на концерт уже и не помнишь чем тебя именно этот заинтересовал. Тот, что был сегодня наверняка заинтересовал оркестром под управлением Павла Когана. Мы слушали его уже не раз и ни разу он нас не разочаровал. 

Эта самая пандемия каждый раз заставляет сто раз подумать идти-не идти, если концерт не перенесли и не отменили. И даже когда решаешь идти, червячок внутри точит: "Вот, просидела черти сколько, и куда тебя опять несет? А вдруг?"

Не пускать! Все эти мысли не пускать! Решил - иди себе и наслаждайся, нарушай все правила за собственные деньги.

И вот на треть заполненный веселыми бабушками зал Чайковского. А на сцене уже сидит оркестр и похоже репетирует! Ни разу такого видеть не приходилось - зрители заходят и рассаживается по местам, а со сцены несется какофония ничем не объединенных звуков. Как будто два пространства, разгороженные невидимой стенкой. 

Но гаснет свет, выходит дирижер и сказка начинается. Сегодня я никого из исполнителей, если не считать музыкантов оркестра всех вместе, я не знала. И дирижер, который выскочил на сцену, как чертик из табакерки, худенький и с седоватой длинной шевелюрой, сначала меня напугал своим напором и частотой мельканья рук. Первым играли громкого Бернстайна, который в интерпретации этого музыканта сначала получился вагнерообразным. Но только сначала. А потом потихоньку как-то все вошло в свою колею. Иногда заезжавшую в Вестсайдскую историю, но не столько мелодически, сколько ритмически. Короче Бернстайн настроил меня на лирический лад как только я перестала пытаться угадать где какой танец в его дивертисменте. А потом вышел еще один волшебник - бандеон и зазвучал Пьяццолла. И картинки, которые вылезли из моей памяти были такими неожиданно прекрасными, как сама музыка.

В Трускавце я была в конце восьмидесятых, аккурат пред окончательным развалом Великой державы. Уехала я туда совершенно никакая, замученная хроническими болячками и совершенно безрадостная. Да и детей оставлять почти на месяц было не слишком радостно. Но конец сентября - начало октября на Западной Украине это чистой воды золотая осень! И красота неспешного курортного городка, размеренный образ жизни и Цоевская Звезда по имени солнце, несущиеся по вечерам из музыкального киоска постепенно делали свое животворное дело. Компанию я долго не могла найти, да и не искала. Соседка по комнате была старше меня лет на десять, и с ней мы как-то не сдружились. Романы у меня не складывались, хотя возможности были, конечно, хоть и не слишком много. Самое сложное было объяснить мужикам, дорвавшимся до свободы, что тебе это просто не надо. Ну, вот такой я урод, гуляю от источника к источнику, воду пью, на экскурсии езжу, книжки читаю

И вот, дней за пять до возвращения, на танцах в нашем санатории играет живой духовой оркестр. Молодые трубачи, красивые мелодии, ламбада. Тогда в моде была ламбада. Я отплясываю ее в паре с каким-то молодым длинным мужиком из недавнего заезда и чувствую, что получается! Бывало у меня такое настроение на танцах, когда руки и ноги сами идут. И вижу, что один из трубачей - высокий с пышной русой шевелюрой глаз с меня не сводит! 

В перерыве он сразу идет ко мне и назначает свидание на следующий день на танцах на какой-то городской площадке. И я соглашаюсь. И только когда они уходят понимаю, что понятия не имею где это, да и названия я толком не запомнила. Следующий вечер получился грустным. Я не нашла площадку и поняла, что не встречу больше моего трубача.

А накануне отъезда, после обеда, стою на балконе своего номера на десятом этаже, а он бежит вверх по лестнице. Ко мне! И когда я ему успела сказать в каком номере живу? Мы погуляли всего пару часов - день был чудесно-солнечным, пару раз поцеловались и расстались - он с оркестром уезжал на концерты по городам Закарпатья, а я домой, к семье по которой уже страшно скучала! Пару раз он мне в Москву позвонил, а потом, естественно, все забылось. И вдруг картинка всплыла сама собой, хотя я так и не смогла  вспомнить как его зовут, вот уж действительно музыка навеяла!

Но, оказалось, что это еще не все сюрпризы нашего концерта. Во втором отделении после Пьяццоллы (господи, какая же у него красивая мелодия танго Забвение - Oblivion!) был заявлен Маркес. К стыду моему, это имя в музыкальном мире мне ни о чем не говорило, а уж название Danzona № 2 и вовсе звучало какой-то загадкой. И какое же это оказалось волшебство от мексиканца Артуро Маркеса! Все народы латинской Америки танцевали и пели в его музыке

И жизнь была вновь прекрасна! И морозец на площади Маяковского - знаю, что Триумфальная, но моя молодость на Маяковке прошла. И пустая Москва, непривычная, но очень похожая на Москву из детства и молодости. И музыка - бандеон и гитара - продолжавшие звучать в ушах. Всего-то навсего!