Я смотрю на Москву...

 

Я смотрю на Москву сегодня и очень стараюсь не сравнивать ее с городом моего детства. Во-первых детские глаза фиксируют понятное и близкое, без вселенского охвата. Вот до мельчайших подробностей помню кривоватую карусель, сотворенную из металлических труб, с дощатой площадкой, покрашенную в зеленый цвет. Пишу и слышу как она поскрипывала и слегка заваливалась на один бок. Мы переехали в Москву в 1959 году и мне, привыкшей к большому двору и выходу на улицу через калитку в диковинку было все - и горячая вода, льющаяся из крана, и долгая лестница на четвертый этаж и общий двор с качелями и каруселью. Во-вторых, наша молодая улица Ферсмана, построенная сотрудниками Академии Наук была всего-то пятиэтажная, а ближайшие домики с штукатурным покрытием в два-три этажа. На моих глазах росла этажность города, но кто во взрослом возрасте, озабоченный насущными делами типа учеба-работа-семья-дети так уж озадачен вопросом: А сколько этажей нынче строят? Нет, конечно эта тема всплывала в разговорах и обсуждениях лозунга про строительство коммунизма через двадцать лет и каждой семье - отдельная квартира. Отдельная квартира, отданная человеку задаром государством, была сродни мечте о чуде. Подавляющее большинство населения страны жило в коммуналках, частных домах с удобствами во дворе, лишенное личных удобств и пресловутого личного пространства. Да и тогдашнее строительство хоть и уничтожало деревни, типа Черемушек или Коньково, входящих в черту города, реально улучшало условия жизни. Хотя и не всегда расширяло личное пространство. Тогда, правда, термин этот не был в ходу. Многоэтажное строительство  - ну, там этажей в 9-12, не слишком выделялось на фоне сталинских домов и высоток и велось, по большей части, в окраинных районах. Москва прирастала окраинами.

Общий вид на Москву со смотровой площадки МГУ оконтуривали высотные здания, величественные и заметные с разных сторон, Останкинская телебашня, которая в хорошую погоду блестела на солнце шпилем и блином ресторана Седьмое небо. При этом и Кремль, и купола сохранившихся храмов и монастырей прекрасно вписывались в общую приятную глазу картину. Эдакое сочетание патриархальности с цветущей сиренью и увесистых кирпичных домов от прежнего мира и коммунистического рая для советских людей с башнями новостроек (этажей на 16 каждая), выстроенных в микрорайоны по образцу военных колонн, наверное и есть моя Москва.

Нынешние поездки и прогулки по родному городу рисуют иное. Очень хочется ворчать! Но я себя сдерживаю как могу. Потому что еду, типа в автобусе, глазею по сторонам... И  все время натыкаюсь на коробки, цилиндры и прочие геометрические тела, преимущественно темные, вставленные как пупыри в благородное пространство набережной. Или площади. Или сквера, которые были же совсем не такими, я это точно помню! Но если уговорить себя не ворчать, то в общем и целом все не так плохо! Улицы моего города вычищены и облагорожены (только не помянуть плитку!), весна и все огрехи укрыты свежей зеленью, которой, несмотря на реагенты зимнего периода, пока еще много! Цветут вишни, и сливы, и сирень еще не в полной пышности своей, но к тому идет. И только одно место в Москве полностью выявляет уровень моего консерватизма. Москва-сити! Когда-то, десятилетняя внучка призналась мне, что мечтает работать начальником в Москва-сити. И пропасть печали поглотила меня. Я поняла, что нам не договориться. Мне, привыкшей к патриархальному уюту. И ей, жителю 21 века, для которого сорок этажей не предел и жизнь в муравейнике не на виду, если в руках верный гаджет, в который можно укрыться

И все же, все же. После традиционной встречи одноклассников (52 года после окончания школы - вслух произносить невозможно, слово школа с таким числительным не сочетается вовсе) до моего дома мы дошли с одним из таких же приверженцев традиционных встреч, как и я. По местам исхоженным и избеганным в детстве, и знакомым когда-то до камешка и веточки. Я хотела показать ему новый парк, раскинувшийся под моими окнами. И переварить вместе встречу, которая получилась такой теплой и семейной, что расставались с трудом. Прогулка получилась неспешно-ностальгической, а глаза отмечали подробности. Сколько ж мастерских, магазинчиков, прости господи, банков, и кафе уместилось на нашем коротком пути по не самой центральной улице города. Даже типа высотка есть местного значения - здание сбербанка, и рабочее место обитания (правда, бывшее) одного из первых российских олигархов под названием Роснано. И парк, устроенный на засыпанном когда-то русле реки Чуры, забранной в трубы, как и многие другие речки поймы Москва-реки. Мы пришли в него ближе к десяти и присели на одну из скамеечек - дать ногам отдохнуть и оглядеться. И вот это оглядеться окончательно примирило меня с новым обликом окружающего мира. У меня перед глазами произошло наложение двух картинок - из детства и из сейчас. Широкие дорожки, замощенные плиткой и горящие фонари там, где когда-то было оттоптанное ногами футболистов поле, окруженное собачьими тропами и разнотравьем. И детские голоса моих подруг, окликивающих своих доберманов, эрделей или боксеров, зачастую не знавших поводков, звучащие у меня в голове. И голоса гуляющих родителей с детьми, чинных пенсионеров и собачников, таскающих на удлиняющихся поводках своих ухоженных питомцев, доносящиеся то громче, то тише. Или музыка из колонки, висящий на руле велосипедиста или самокатчика. 

Жизнь продолжается  и не зависит от окружающей нас этажности, вот ведь какая штука.

И соловей, так кстати вступивший со своей песней, как будто бы поставил точку.   

Я смотрю на Москву через призму поэзии

Через призму музыки, через призму любви.

Просто так на Москву смотреть бесполезно,

Просто так ничего не увидите вы!

Так пели барды нашей молодости. И были правы!