Сообщения

Сообщения за май, 2021

ПДК

Изображение
  Пандемия уже больше года нарушает привычный ход жизненных событий. Это самое, давно забытое: "Больше трех не собираться!" - прочно засело в мозгах наравне с маской и перчатками. Если в прежней жизни я, перед выходом их дома, проверяла ключи, очки и социальную карту, то теперь к ним прибавилась маска. Запомнить четыре предмета сложнее, чем три. Но выход из дома без маски вызывает панику, сравнимую с потерей паспорта - в метро точно не пустят! На счет больше трех, конечно, все не так страшно. Народу нашему никакие запреты нипочем. Да и в метро, если честно, соблюдать дистанцию в час пик решительно невозможно! Поэтому правило про больше трех лишает нас другого - общения с прекрасным. Эти самые полупустые залы для которых играют солисты и оркестры, выставки онлайн, рестораны, в которых официант в маске обслуживает столик, размещенный на веранде. Нет, ничего страшного в этом нет. Вроде как. Но есть еще такое, что бьет по традиции личного общения. В гости пойти и праздник вместе

Маябрь

Изображение
  Честно-честно это слово  - маябрь - я стырила  у давнишнего друга, младшего брата моей подруги. Ну как еще назвать погоду, когда майское солнце перемежается со снежными зарядами? когда сфотографировать снег невозможно, он тает в полете, поскольку вчера был плюс 18 и земля еще теплая? когда ледяной ветер пронизывает до костей, носочная влажная трава гордо таращится из земли, сопровождаемая примулами и расцветающими тюльпанами? Ах, глобальное потепление (похолодание), ах, деятельность человека привела к уменьшению озонового слоя! Скромнее надо быть, люди. Мы, конечно, гадим природе, как можем, но до вмешательства в ее внутренние дела еще ой как далеко. Из давних и сознательных впечатлений о майской погоде, самые разнообразные связаны с походами на байдарках. Подмосковье, год примерно 1968-69, мы плывем по Москва-реке от Можайска до Звенигорода с родителями. Ни одной фотографии в  и шортах! Зато в теплых куртках, шерстяных шапках и резиновых сапогах - сколько душе угодно. И собака наша,